Легенда века. Николай Байбаков -2

В марте исполняется пять лет со дня смерти легендарного бакинца, стоявшего у истоков советской нефтяной и газовой промышленности, рекордсмена активной работы в правительстве СССР Николая Байбакова. Его трудовой стаж - от инженера-нефтяника до зампреда Совета министров СССР и главы Госплана – 70 лет, из которых 40 лет - работа в высших государственных органах.

...В первые дни войны наркомат сразу же начал набирать добровольцев в нефтяную промышленность - тех, кто получил освобождение от призыва в действующую армию. А это были подростки, женщины, пенсионеры — десятки тысяч. Задача облегчалась тем, что нефтяники уже имели опыт ускоренного и массового обучения, а также тем, что в первых рядах шли добровольцы, осознававшие, что от добытчиков горючего на «войне моторов» зависит все. В трагическом 1941 году советская нефтяная промышленность сумела шагнуть вперед. Нефтяники Баку выполнили все государственные задания 1941 года и дали в первый год войны фронту 23,5 миллиона тонн нефти — показатель небывалый за всю историю нефтяного Баку.

В состав созданного при Наркомате нефтяной промышленности специального штаба, который поручили возглавить Байбакову, входили представители Наркомата обороны и Главнефтесбыта. Штаб собирался фактически каждый день, анализируя информацию о возможностях и нуждах заводов и потребностях фронтов, после чего принимались решения об обеспечении их горючим. Значение нефти как стратегического сырья, способного решить исход всей войны понимал и Гитлер. Проблема горючего для Германии была важнейшей. К началу военных действий она производила лишь 8—9 млн тонн бензина и дизельного топлива, в основном из угля. Своей же нефти немцы почти не имели, отчасти восполняя потребности из союзной им Румынии. Но этого не хватало, и Гитлер возлагал все надежды на захват кавказских нефтепромыслов.

Летом 1942 года Байбакова вызвал Сталин: «Гитлер объявил, что если не захватит нефть Кавказа, то проиграет войну. Нужно сделать все, чтобы ни одна капля нефти не досталась немцам. Имейте ввиду, если вы оставите немцам хоть одну тонну нефти, мы вас расстреляем. Но если вы уничтожите промыслы преждевременно, а немец их так и не захватит, и мы останемся без горючего, мы вас тоже расстреляем». «Но вы мне не оставляете выбора», - возмутился Байбаков. Сталин постучал по виску: «Здесь выбор, товарищ Байбаков. Летите. И с Буденным думайте, решайте вопрос на месте».

Так Байбаков был назначен уполномоченным ГКО по уничтожению нефтяных скважин и нефтеперерабатывающих предприятий в Кавказском регионе, а если потребуется, и в Баку. В ГКО сформировали группу специалистов для проведения особых работ на промыслах Северного Кавказа. Байбаков решил так - если немцы приблизятся к промыслам, демонтировать и вывезти на восток страны все ценное оборудование, малодебитные скважины немедленно вывести из строя, а особо богатые использовать до последней, критической минуты, и при самых крайних обстоятельствах также уничтожить.

В группу для особых работ под руководством Байбакова вошли инженеры-нефтяники и взрывники из Наркомата внутренних дел, которые вели разработки технологии вывода из строя и отрабатывали методы долговременной консервации скважин. Все работы по подготовке промыслов к уничтожению предписывалось вести только с ведома штаба Южного фронта. Байбакову сообщили, что штаб и командующий фронтом Буденный после того, как был оставлен Ростов-на-Дону, находятся в Армавире, и он поспешил вылететь туда на У-2. С высоты развернулась страшная картина всеобщего отступления. Внизу пылали хутора и станицы, по дорогам и проселкам отходили советские армейские части — где редкими колоннами, где разрозненными группами, а где толпой вместе с беженцами. Над Армавиром, когда самолет стал снижаться, Байбаков увидел на земле прорвавшуюся немецкую бронетехнику.

«Семен Михайлович, давайте команду на проведения спецмероприятия!», - закричал Байбаков как только увидел Буденного. «Коля, не торопись. Моя кавалерия остановила танки», - пытался упокоить командующий фронтом. У Байбакова крутилось в голове сталинское «выбор здесь», решение нужно было принимать самому. Было ясно, что если немцев все-таки не остановят, они захватят краснодарские промыслы в целости и сохранности, а, получив горючее для своей техники, ринутся к Волге и Кавказу. По телефону из штаба фронта Байбаков отдал нефтяникам приказ приступить к немедленному уничтожению скважин, а сам сел в машину и поспешил на промыслы. Работа развернулась под боком у немцев, которые уже подошли к станице, откуда простирался на восток район нефтепромыслов Краснодарского края. Апшеронскую электростанцию взрывали уже под автоматным и пулеметным огнем врага.

Людям приходилось разрушать то, что сами строили, чему отдали все свои силы и считали делом всей жизни. Когда взрывались первые нефтеперекачивающие и компрессорные станции, нефтяники не скрыли слез. До августа 1942 года на восток страны отправлено около 600 вагонов с оборудованием, всю добытую за последние дни нефть вывезли в район Грозного, но фашисты наступали, и приходилось уничтожать все новые и новые промыслы. Так или иначе, главное задание Сталина было выполнено – на Кубани враг так и не получил ни одной капли горючего. Позднее стало известно, что в Германии уже было создано акционерное общество «Немецкая нефть на Кавказе», на за полгода немецкой оккупации Кубани прибывшим туда из Германии специалистам по нефтедобыче не удалось восстановить ни одной скважины.
Окончание следует