Вестник Кавказа

Вызовы Никола Пашиняна

Михаил Симонов

Немногим более чем через "100 дней у власти", отмеченным своеобразным отчетом на митинге перед десятками тысяч соотечественников, премьер-министр Армении Никол Пашинян встал перед серьезными вызовами, на которые приходится отвечать опять же публично. Не буквально на площади, но открыто. Вызовы, собственно, стояли перед ним с первого дня прихода к власти, и никуда не делись. Но если их можно было "заговаривать" рассуждениями, пресс-конференциями в онлайн-режиме в социальных сетях, то новые принуждают уже не только к общению с согражданами, но и к действиям. Решительным и внятным.

С одним из них революционный премьер вроде бы справился. Если быть точным, то доложил народу, вознесшему его на пьедестал, что справился. Речь о недавнем визите в Москву и переговорах с президентом РФ Владимиром Путиным, которые, как в анонсе его визита фактически потребовала российская сторона, должны были быть откровенными.

Насколько откровенной оказалась закрытая часть встречи Путина и Пашиняна можно только догадываться. Но та часть, которая прошла перед объективами, дала повод для предположений, что особых проблем между Москвой и Ереваном нет, а те, что есть (их и не может не быть - признали и Путин, и Пашинян) вполне решаемы в рабочем порядке. Если в таком свете рассматривать быстрое решение Еревана участвовать в гуманитарной миссии России в Сирии, что было обещано Москве еще прежними армянскими властями, павшими под революционным напором Пашиняна, то дело обстоит именно так: шероховатости устраняемы, а проблемы решаемы оперативно.

Еще перед визитом Пашиняна в Москву, который расценивался некоторыми экспертами как судьбоносный для российско-армянских связей особенно на фоне заметного продвижения российско-азербайджанских отношений, задавался вопрос в духе who is новый премьер Армении? Он прозападный, или все-таки пророссийский? Вопрос, конечно, крайне однобокий, прямолинейный. Но к такому подходу приучили если не постсоветские реалии (алаверды экс-президенту Грузии Михаилу Саакашвили), то инерция восприятия – уж точно.

Сам Пашинян, к слову, заочно комментировал этот рельсообразный вопрос не без юмора: неужели спецслужбы российского государства, считающиеся одними из лучших в мире, не изучили мою биографию? А в ней действительно не найти ничего русофобского или признаков проамериканизма. Никогда Пашинян не выказывался против России, никогда - за усиление влияния в своей стране США. Искренне это или на душе у армянского премьера что-то иное – в данном случае не столь важно. Важно то, что он трезво понимает: отношениями с Россией Армении в ее блокадном состоянии рисковать просто гибельно. Косвенное доказательство – молниеносная отставка советника по вопросам внешней политики, который, как поговаривают в Ереване, позволил себе некое несогласованное высказывание во время закрытой части переговоров с канцлером Германии Ангелой Меркель в армянской столице. И, видимо, неслучайно на совместной с ней пресс-конференции Пашинян усиленно подчеркивал, что не собирается менять одних политических партнеров в угоду другим.

Сведущие люди могут возразить, а как же быть с заявлениями Пашиняна о необходимости выхода Армении из Евразийского экономического союза (ЕАЭС) и даже созвучно такому плану названным избирательным блоком "Елк" ("Выход")?

Пашинян – политик с острым чутьем. Он рвался в парламент, когда электорат был обработан по полной пророссийскими армянскими силами. Играть на том же поле – дело бессмысленное. Играть на противоположном – прозападном – безнадежное. Выход он искал где-то посередине, сыграв исключительно на национальных интересах: вопросы стратегического партнерства и безопасности – безусловно, Россия; экономика – ну, что даст Армении ЕАЭС, против ведущей силы которого – России - Западом введены такие санкции, что от них шатает куда более твердо стоящие на ногах Казахстан и Белоруссию – членов ЕАЭС?! Потому и "Выход".

Изменилась ли его риторика в отношении ЕАЭС после прихода к власти? Безусловно - о выходе уже ни слова. Звучат заявления об укреплении экономических отношений с Евросоюзом, а у Армении есть даже подписанное соглашение. Но это неподзапретно. И Россию, кажется, такой интерес Еревана совершенно не задевает.

Да, Пашинян, похоже, хочет несколько иного от российской военной базы. Но речь ни в коей степени не о ее выводе в угоду и к радости западным силам, а о выполнении договоренности по ее комплектации российскими же контрактниками, а не кем попало, что неоднократно приводило к инцидентам. В том числе трагическим. Речь о строгом выполнении руководством базы условий соглашения о ее дислокации, хотя бы во избежание накладок, подобных той, что произошла в ходе недавних учений, о которых местное население не знало и впало в панику. Если это антироссийская политика, а не справедливый подход, то тогда – да, Пашиняна впору считать антироссийским.

Сам он еще в революционные дни в ходе одного из выступлений заметил, что если обязательно нужно считать его каким-то "про-…" политиком, то он, безусловно, проармянский, а не пророссийский и не прозападный. Повода копаться и искать опровержений пока нет. Как и нет пока признаков того, что Пашинян слукавил, написав в Facebook после встречи с Путиным, что отношения Еревана и Москвы находятся в прекрасном состоянии. Но при этом нет признаков и того, что Москва смирилась, например, с тем, что уголовное преследование генсека ОДКБ Юрия Хачатурова или второго президента Роберта Кочаряна – исключительно внутреннее дело Армении.

Зато совершенно точно – никуда не делись два других острейших вызова, стоящих перед революционным правительством Армении. Речь о социально-экономическом положении и карабахской проблеме. Здесь в плане решения к Пашиняну пока одни вопросы.

Идея приглашения зарубежных экономистов так и не реализована. Не умерла, но зависла. Власти заняты оздоровлением экономики путем сокрушения искусственных монополий, разрушения "крыш", взимания в бюджет недоплаченных налогов, возвращением украденных бюджетных средств, незаконно выведенных за рубеж активов и т.п.

Репрессивные меры против тех, кто еще вчера разговаривал через губу и творил беспредел, считая его нормальным, народу нравятся. Но зрелище пока не особо дало хлеба. И когда-нибудь, а время это, очевидно, не за горами, пресытившийся зрелищем народ спросит о еде насущной. И тут совсем не слава богу. Более того, наблюдатели отмечают даже некоторое ухудшение ситуации: иные "бизнесы", лишившись крышевания и вынужденные начать функционировать по-белому, потеряли привлекательность для своих владельцев и были ликвидированы со всеми вытекающими последствиями в виде увольнения сотрудников.

Разрушение искусственных монополий привело к снижению цен на некоторые товары и продукты. Оно дает большую возможность для самореализации в предпринимательстве, и, как следствие, - появлению новых рабочих мест. Но это не в одночасье. Это поступательный динамичный процесс, требующий времени, и не сразу дающий позитивный макроэкономический результат. Есть ли это время у Пашиняна? Не закончится ли оно с тем, когда масса, вознесшая его в премьеры, спросит об упоминавшемся хлебе насущном? Ответ кроется в том запасе терпения, оставшегося у народа, исход которого из Армении после революции практически прекратился; однако его возвращение обратно на родину из-за рубежа, обещанное революционными властями, все еще не началось. Во всяком случае, в массовом порядке.

Другой важнейший вызов – карабахская проблема. Собственно, неурегулированность конфликта напрямую отражается на проблемах в экономике Армении. Страна выключена из крупных региональных проектов, которыми заправляет Азербайджан. Из-за блокадного положения, введенного Азербайджаном и союзной ему Турцией до решения карабахской проблемы, затруднена наземная коммуникация с внешним миром, что сопряжено с усложненными торговыми, экспортно-импортными операциями.

До разрешения армяно-азербайджанского конфликта далеко. Состоявшаяся бархатная революция, рискну предположить, мирную развязку не приблизила. Подход нового армянского лидера к урегулированию карабахского конфликта по ряду признаков не отличается от подхода близких предшественников. И, очевидно, не надо строить иллюзий ни по поводу того, что во время митингов в феврале-марте 2008 года Никол Пашинян стоял рядом с Левоном Тер-Петросяном, вынужденным в свое время досрочно сложить президентские полномочия именно из-за готовности идти на территориальные уступки Азербайджану, ни по поводу того, что Тер-Петросян выразил симпатии бархатной революции и ее лидеру, ни по поводу того, что они – Пашинян и Тер-Петросян – встречались после победы революции и, согласно официальной информации, в числе прочих вопросов обсудили и карабахский.

Пашинян выступает за мирное урегулирование конфликта. В качестве доказательства приверженности к миру он настоял на том, чтобы его сын нес воинскую повинность как призывник именно в Нагорном Карабахе: "Я как нормальный отец не хотел бы, чтобы сыну угрожала опасность". Рассуждая о мирном урегулировании армянский премьер неоднократно подчеркивал, что оно достижимо только на условиях компромисса и задавался вопросом: "К каким компромиссам готов Азербайджан? Если у него нет готовности к уступкам, то ее не будет и у нас". Из конкретных же предложений Пашиняна общеизвестно одно: Нагорный Карабах, являющийся стороной конфликта, должен вернуться в прямые переговоры. И, пожалуй, в этом вопросе он настойчивее своих предшественников - Сержа Саргсяна, эпизодически обращавшегося к этой теме, да и то лишь в последнее время, и тем более Роберта Кочаряна, при котором и с согласия которого представители самопровозглашенной республики были исключены из переговоров.

Однако такой подход – возвращение Нагорного Карабаха в переговорный процесс, категорически не устраивает Азербайджан. Поэтому стоит думать, что стагнация будет продолжаться еще какое-то время. По меньшей мере, до парламентских выборов в Армении. Только после них власть Пашиняна укрепится еще больше. Он получит полную возможность заняться институциональными и управленческими реформами, сформировать эффективную команду профессионалов, и опираться в государственной работе на них, и не столько на тех соратников, благодаря которым удалось претворить бархатную революцию, но которые, по мнению некоторых армянских экспертов, не проявляют особых талантов в вопросах строительства государства. Но это в случае успеха Пашиняна на парламентских выборах, который является вероятным, но отнюдь не гарантированным или неотвратимым событием.

Кстати, сама дата проведения выборов неизвестна. Судя по размытым ответам самого Никола Пашиняна, – "возможно, после нового года", "может быть, весной следующего года", "не исключено, что потребуется провести их до конца года" - новый армянский лидер с этим еще не определился.

22025 просмотров