Куда в Ираке деваются нефтяные деньги

Волны протестов охватили Багдад и южные провинции Ирака, демонстранты призывают к свержению политического истеблишмента, который, по их словам, не защищает интересы населения. Daily Mail в материале Iraq´s protests raise question: Where does the oil money go? называет причиной беспорядков тот факт, что богатая нефтью экономика не создает рабочих мест и не улучшает жизнь молодых людей, которым неприкрытая коррупция в правительстве и недоступность базовых услуг.

По меньшей мере 320 человек погибли и тысячи были ранены с начала беспорядков 1 октября. ”Мы безработные и бедные, хотя у нас столько нефтяных месторождений, - жалуется Худа, активистка из Басры, провинции, на которую приходится львиная доля иракского экспорта. - На что тратятся миллионы?"

Хороший вопрос. Нефть составляет примерно 85-90% государственных доходов. Ожидается, что в этом году федеральный бюджет получит $79 млрд нефтяных доходов, исходя из прогнозируемого экспорта в 3,88 млн баррелей в день по цене $56 за баррель. По данным Всемирного банка, в 2019 году экономика Ирака улучшилась благодаря росту добычи нефти, и ожидается, что к концу года ВВП вырастет на 4,6%.

Средний житель Ирака редко пользуется плодами этого богатства из-за плохого управления финансами, бюрократической неэффективности и коррупции. По оценкам Всемирного банка, общая безработица составляет около 11%, а 22% населения живет в бедности. Треть иракской молодежи не имеет работы.

”Одна из основных проблем заключается в том, что нефтяные богатства тратятся на государственный сектор, и особенно на заработную плату”, - сказал Али аль-Мавлави, руководитель исследований в Аналитическом центре Аль-Баян, расположенном в Багдаде. 

Разделение власти в Ираке наделяет политические элиты полномочиями управлять на основе консенсуса и неформальных соглашений, маргинализируя роль парламента и отстраняя большую часть иракского населения от участия в данном процессе. На местах эта динамика проявляется в системе квот, в рамках которой ресурсы распределяются между политическими лидерами. Подобная тактика подорвала государственный сектор и истощила бюджет Ирака, финансируемый за счет нефти, не оставляя возможности для инвестиций в крайне необходимые социальные и инфраструктурные проекты.

Государственный сектор Ирака рос параллельно с развитием нефтяной промышленности страны после вторжения США в 2003 году, в результате которого был свергнут Саддам Хусейн. Крупные международные нефтяные компании стремятся освоить месторождения страны, и число государственных служащих выросло в три раза за последние 16 лет. Предоставление рабочих было также средством, использовавшимся иракскими политиками для подавления протестов. Эксперты говорят, что такой подход только усугубляет проблему.

Проследить за тем, как министерства расходуют свои бюджеты, трудно даже для реформаторов, стремящихся к переменам, из-за отсутствия прозрачности и подотчетности. Профицит бюджета прошлого года составил около $21 млрд, не потому что в Ираке слишком много денег, а потому, что там не знали, как их правильно потратить.

Часто деньги, выделяемые правительством или международными организациями для проектов по предоставлению услуг, расходуются чиновниками министерств, сказал иракский чиновник на условии анонимности. Есть тысячи способов, которыми бюрократы выкачивают деньги, при этом важные проекты остаются незавершенными. 

Школьные здания в Басре, провинции, на которую приходится львиная доля экспорта нефти, рушатся и переполнены детьми, учащимися в несколько смен. Директор одной из них обратился в Управление образования за финансированием ремонта здания школы, построенного в 1972 году, но ему сказали, что денег нет. Рядом расположена еще одна школа, но она не работает, так как здание может рухнуть в любую минуту.

До сих пор иракские лидеры не желали реформировать систему, которая, по мнению экспертов, является неустойчивой из-за ограниченных ресурсов и чрезмерной зависимости от нестабильных нефтяных рынков.

Серьезные попытки были предприняты после финансового кризиса 2015 года, когда администрацией бывшего премьер-министра Хайдара аль-Абади были введены непопулярные меры жесткой экономии. Но когда цены на нефть восстановились, политическое давление преодолело жесткие меры по контролю расходов.